За длинным рублем

Будем и дальше говорить о модернизации и реиндустриализации, искать в них сходства и различия или все-таки попробуем продвинуться к ним на деле? Что для этого надо сделать?

Диагноз от Антона Силуанова

28 ноября министр финансов Антон Силуанов проанализировал ситуацию с внутренними источниками длинных денег в России. У нас их объем «не такой большой, как в других странах, если брать такие институты, как пенсионные фонды, страховые фонды и ПИФы», — отметил Силуанов.

«Не такой большой объем» — сказано дипломатично. Силуанов сам приводит цифры, подводящие к более эмоциональным оценкам. В США эти, как водится, три источника и три составляющих части «длинных денег» составляют около 200% ВВП, в среднем по миру — 120% ВВП, а в России только 8% ВВП. По объемам источников «длинных денег», отнесенным к ВВП, Россия отстает от США в 25 раз, а от среднемирового уровня, включая не только США, но и Свазиленд, — в 15 раз. Вам не хочется крикнуть: «Караул!»

Силуанов продолжает, по развитию источников «длинных денег» Россия отстает и от партнеров по странам БРИКС. Так, в РФ объем средств ПИФов составляет около 2,5% ВВП, в то время как в Китае — 8% ВВП, в Индии — больше 10% ВВП, в Бразилии — 50% ВВП.

Силуанов считает, что причина недостаточного развития сегмента «длинных денег» в России связана с такими факторами, как сохранение высоких темпов инфляции на протяжении прошлых лет, неразвитость институтов и недостаточный уровень финансовой грамотности населения.

Причины известны как зубная боль. Все правильно. Но в такой общей постановке, практически не меняющейся на протяжении десятилетий, рассчитывать на то, что скоро «караул» кричать не придется, не стоит.

Силуанов предлагает и конкретные меры. Его посыл: надо добиться, чтобы, например, средства населения шли не в банки, которые в первую очередь являются источниками «коротких денег», а в пенсионные, страховые и паевые инвестиционные фонды. Поэтому министр финансов предлагает (неслыханное дело!) ввести налоговые льготы.

Силуанов спрашивает: «Куда выгоднее вкладывать средства — в недвижимость или акции? Сейчас для недвижимости для физического лица есть достаточно льготный режим налогообложения на три года…, почему бы такой механизм не сделать для других бумаг, например акций? Вполне можно это сделать».

Он пояснил, что если частный инвестор вложился в ценные бумаги и держит их не менее трех лет, то после продажи этих бумаг можно было бы установить такой же уровень льгот, как и для недвижимости, т. е. не облагать налогом разницу между ценой продажи и покупки для физического лица. «Общий объем вычета должен составлять, по нашим предложениям, около 3 миллионов рублей за год»,- сказал Силуанов, добавив, что сейчас Минфин активно работает над вопросами налогообложения доходов от различных финансовых инструментов с целью создать наиболее благоприятные условия для инвесторов.

Еще одно предложение министра финансов: «Нам надо уравнять налогообложение по депозитам и по акциям и облигациям и так далее».

Предложения Силуанова несомненно могут расширить источники длинных денег. Но так уж устроена российская экономика, что опоры на средства частных лиц для решения столь острой задачи явно недостаточно.

Что главный субъект российской экономики государство — объективная реальность. Что никакая приватизация, о которой любят поговорить в правительстве, положение не изменит, хотя бы потому, что по планам того же правительства госконтроль за приватизируемыми предприятиями сохраняется — та же реальность.

В этой связи стоит обратить внимание на один любопытный факт. Первые лица правительства не устают рисовать перспективы приватизации «Роснефти», особенно после того, как эта госкомпания заключила сделку века о приобретении частной ТНК-ВР. Правительство прекрасно понимает, что пока происходит процесс, обратный приватизации. Зато без всякого общественного резонанса прошло сообщение о приватизации крупнейшего в мире производителя титана — «ВСМПО-Ависма». Если сейчас им владеет госкомпания «Ростехнологии», то в середине декабря будет закрыта сделка, по которой 50% плюс одна акция «ВСМПО-Ависма» переходит под контроль зарегистрированной на Кипре компании Nordcom, которая представляет собой совместное предприятие, на 75% принадлежащее менеджерам «ВСМПО-Ависма», а на 25% — «Газпромбанку», который, как известно, контролирует вовсе не «Газпром», а Юрий Ковальчук. Вот такой привет из 1990-х, когда предприятия переходили в собственность их директоров, тогда называвшихся «красными». Но он лишь подтверждает общее правило — госконтроль не дремлет.

А раз так, то и генератором «длинных денег» должно стать государство.

Диагноз от Валерия Фадеева

На тему роли государства в генерации «длинных денег» и, шире, роли государства в российской экономике недавно неожиданно остро высказался главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев, чья деятельность не ограничивается журналистикой. Он не только член Общественной палаты, но и практикующий политолог. Он однажды публично признался, что участвовал в выработке концепции «суверенной демократии».

Он утверждает: «Главный капитал — не деньги, не станки, а воплощаемый замысел. Деньги не имеют большого значения. Сегодня в России 600 млрд долларов свободных средств, сегодня Россия по запасам денег — одна из самых богатых стран мира. А где результат? Где стройплощадки? Где строительные краны на каждом углу? Где 10% ежегодного экономического роста? Ничего этого нет, потому что у нас нет замысла, нет долгосрочных планов».

Его логика: замыслы — первичны, деньги — под них. «Именно замысел, его наличие определяют, какими должны быть экономическая, денежно-кредитная политика, целый ряд важнейших практических решений. Недавно я был на Северном Кавказе на одной конференции и поинтересовался, под какой процент бизнес может взять кредиты? Мне ответили: под 20%, если по блату. А если без блата? В ответ — молчание. Хлопонин (Александр Хлопонин, полномочный представитель президента в Северо-Кавказском федеральном округе, вице-премьер — ред.) говорит: «Да, никак нельзя без блата получить — ни под 40%, ни под 60%. Сегодня в России очень дорогие деньги. Но если предельная

производительность капитала ниже цены денег, ставки, под которую вы берете капитал, вы никогда не отобьетесь. Цена денег должна быть всегда ниже предельной производительности капитала. И вообще, денежная политика должна всегда подстраиваться под текущую экономическую ситуацию».

Почему? Ответ Фадеева: «Такова политика властей». И на повторное «почему?» он дает развернутый ответ: «У наших властей очень серьезная травма от гиперинфляции 1990-х годов, поэтому ставки такие высокие. Тогда, действительно, была ужасающая инфляция, и сегодня опасность ее повторения сковывает этих людей, они считают, что если выпустят денежную сферу из-под контроля, опять будет гиперинфляция. Это очень серьезная ошибка. Все не так. В 1990-х годах все сыпалось, и дополнительные деньги, которые вливались в хозяйство, тут же оказывались на потребительском рынке, а он реагировал не увеличением предложения, а ростом цен. Сейчас хозяйство гораздо сложнее, большой поток импорта. И реакция на вливание денег будет в меньшей степени выражаться повышением цен, а в большей — увеличением предложения. К тому же речь идет не о накачке деньгами потребительского спроса через повышение заработных плат. Речь идет о кредитовании производства, которому очень важна скорость реагирования на изменение ценовой ситуации. Но нет!».

Вывод: «Власти, если смотреть глубже, просто не верят в наше предпринимательство, в то, что их сограждане способны сделать что-то хорошее».

Рецепт от Алексея Улюкаева

Фадеев неправ в том, что бюджет к решению проблемы «длинных денег» не приближает. Да, Минфин в штыки принял идею составителей «Стратегии-2020», предлагавших «бюджетный маневр»: в течение 10 лет увеличить расходы бюджета по приоритетным направлениям и прежде всего на развитие «человеческого капитала» на 4% ВВП, при этом снизив менее эффективные расходы государства на 2% ВВП. По оценке Минфина, общее увеличение расходов в ближайшие 10 лет в 2% ВВП приведет к росту неоправданных рисков для финансовой системы.

В результате госрасходы все равно растут, но приоритеты у них другие, на первом месте военные статьи расходов, а не человеческий капитал. Зато в оборонной сфере действует программа финансирования, хочется верить, рассчитанная до 2020 года — 23 трлн рублей. Значит, в принципе, как бы Минфин не упирался, именно государство может стать генератором «длинных денег».

С одной стороны, именно в ОПК создать такой источник «длинных денег» проще и привычнее. С другой стороны, выбор оборонки как локомотива долговременного, стратегического развития имеет плохую кредитную историю. Советский Союз рухнул не в последнюю очередь из-за того, что его экономика не выдержала гонки вооружений. Не говоря уже о том, что оборонка, как показывают последние громкие скандалы, — это хрестоматийный пример того, что чем больше ответственных финансовых решений принимается чиновниками и чем менее прозрачна обстановка, в которых они принимаются, тем выше коррупция.

В бюджете есть и гражданские целевые программы, не снята задача превратить весь бюджет в «программный продукт». Но, во-первых, получить финансирование даже в рамках утвержденной целевой программы — головоломная задача. Чиновник больше думает о том, как на его действия посмотрит прокурор, если до этого дойдет (а такая вероятность есть всегда), чем о проекте, ради реализации которого и затевалась целевая программа. Во-вторых, именно инвестиционная составляющая целевых программ — первый кандидат на вылет в случае возникновения бюджетных проблем.

Но есть у бюджета и другая сторона, на которую обратил внимание первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев. Еще в начале 2012 года он отмечал: «Надо понимать, что сейчас консервативный инвестор, может быть, впервые за всю современную историю оказался в сложной ситуации. До сих пор было понятно, что консервативный инвестор держит известную долю своего портфеля в суверенном долге. Сейчас это невозможно. Поэтому для этой категории инвесторов настали непростые времена», — объяснил Улюкаев, добавив, что рассчитывать на то, что с помощью пенсионных денег можно привлечь длинные источники для развития — неосторожно. «Тут нужно действовать со всех сторон», — резюмировал он.

Сейчас он уточняет, что, хотя банки действительно предпочитают предоставлять не длинные, а короткие деньги, но имеющаяся в их распоряжении ликвидность чрезвычайно важна для состояния экономики. Улюкаев предлагает ввести ограничения по остаткам на счетах Минфина в Центробанке. С начала 2012 года Минфин, по оценкам экономистов, изъял из банковской системы более 2 трлн рублей. В условиях дефицита ликвидности это провоцирует рост ставок. «Часто возникает ситуация, когда и текущее исполнение бюджета стерилизует денежную массу, и еще происходят заимствования», — подчеркнул он.

Деньги сверх согласованного лимита Минфин может размещать в коммерческих банках, чтобы уменьшить дефицит ликвидности российского банковского рынка, считает Улюкаев.

«Если, допустим, текущее исполнение бюджета предполагает, что на 100 млрд рублей увеличится сумма на наших счетах, это значит, что такая же сумма должна быть размещена на депозитах в банках», — объяснил схему зампред ЦБ. По его словам, механизм находит «понимание и согласие со стороны коллег в Минфине» и должен заработать в следующем году.

Практика размещения Минфином временно свободных средств бюджета на депозитах в банках существует и сейчас. «Мы регулярно сверяем объемы, даем рекомендации Минфину относительно необходимости размещения депозитов в банках как с точки зрения объема, так и с точки зрения их срочности», — сказал Улюкаев, посетовав, что механизм не работает «в автоматическом режиме».

Пока же промежуточный итог подвел в конце сентября первый зампред ЦБ Алексей Симановский. Он сообщил о росте числа банков с возможным дефицитом ликвидности. «Количество банков, у которых будет дефицит ликвидности, если экстремальные условия случатся, по сравнению с оценкой на 1 января увеличилось где-то вдвое — до 60 с 36», — сосчитал он.

Кто напишет российский «Капитал»?

Картина получается несфокусированной. Отчасти потому, что, образно говоря, нет министерства «длинных денег». Понятно, что в сложившихся в России структурных и общеэкономических условиях задача генерировать «длинные деньги» ложится на государство, но ни перед кем конкретно такой задачи не стоит.

Прекрасная иллюстрация — обстановка, сложившаяся вокруг накопительной части пенсий, о чем уже подробно писала «Финансовая газета». В правительстве возобладала позиция, что главное — залатать дыру в Пенсионном фонде, а вовсе не создать условия для нормальной жизни будущих пенсионеров, не ввести на рынок новые финансовые инструменты, не реформировать сам финансовый рынок, в том числе под нужды повышения эффективности накопительных пенсий, что в совокупности и означало бы стимулирование расширения присутствия в экономике «длинных денег». Если этого не сделать, то и дыра в Пенсионном фонде будет регулярно возвращаться. Определенные надежды вызывает учреждение «финансового мегарегулятора» — именно этот институт должен стать двигателем реформы финансового рынка, что необходимо в том числе и для появления «длинных денег».

Проблему не решить стимулированием граждан к расширению инвестиций в ценные бумаги. Для этого нужны не только предложения, высказанные Антоном Силуановым, но и настоящая приватизация, понимаемая не так, как она понимается сегодня. Нужна не продажа миноритарных пакетов госкомпаний крупным инвесторам, нужна политика расширения класса мелких акционеров. Именно в этом была бы настоящая роль приватизации, в том числе и с точки зрения мобилизации свободных средств населения и, если эти средства будут направлены консервативным инвесторам, с точки зрения пополнения источников «длинных денег».

Проблему тем не менее надо решать. А это значит, как минимум, следует не допустить развития кризиса ликвидности. В этой связи необходимо, чтобы средства, направляемые в бюджет, не стерилизовались бы. Это в 1990-е, когда курс рубля скакал как необъезженный мустанг, а контроль за банками и в подметки не годился тому, что есть сейчас, за банковскими войнами за бюджетные деньги, а они были крайне ожесточенными, стояла угроза курсовой игры (а тогда играли только против рубля) и вывода капиталов. Сейчас пора бюджетные деньги банкам вернуть или превратить Казначейство в банк, главное — не вымывать деньги с рынка.

Сохранение накопительных пенсий, финансовый мегарегулятор как проводник реформы финансового рынка и поддержка банков, в том числе передачей в их управление бюджетных денег, — вот новая, не теоретическая, а практическая триада, которая должна привести к появлению «длинных денег» в российской экономике.

Николай Вардуль