С одной стороны, это связано с ограниченностью числа таких инструментов на российском фондовом рынке, с другой – из-за целого ряда нижеследующих причин:
- Наличие в среднем дисконта по доходности (плата за участие инвестора в современной повестке) финансовых инструментов ESG по сравнению с «классическими» облигациями. Если общие заимствования на развитие или модернизацию бизнеса обслуживаются денежным потоком от основного бизнес-процесса заемщика, то ESG инструментов покрываются является косвенным (вспомогательным);
- Потенциальный риск фидуциарной ответственности при приобретении таких инструментов (следствие пункта 1);
- Отсутствие преференций при расчете нормативных стресс-тестов, необходимостью аллокации дополнительного капитала при владении инструментами ESG;
- Отсутствие фактического опыта успешных реализации ESG-проектов вследствие незначительного периода их обращения;
- Недоверие к соблюдению фактических целей финансирования из-за наличия негативных прецедентов в прошлом по инструментам государственно-частного партнерства;
- Недоверие к ESG-рейтингам, присваиваемым кредитными рейтинговыми агентствами, вследствие отсутствия единообразных подходов, понятия «ESG-дефолта», а также «Гринвошинга[1]».
Кроме того, ESG-повестка для многих участников рынка является временной («хайповой») темой, на которую очень немногие смотрят серьезно. Отчасти это справедливо, т.к. интерес в России к этой теме сейчас, по мнению автора, принял уже избыточную или нарочитую форму.
Следует выделить в качестве плюса ESG-инструмента для институциональных инвесторов возможность рекламных или PR-компаний для привлечения дополнительных клиентов, которые задумываются о рациональном потреблении и влиянии на экологию (обычно это граждане 30-40 лет, т.е. платежеспособные и для которых выход на пенсию или страховой случай статистически удален по времени от начала договорных отношений).
Что же необходимо для увеличения заинтересованности институциональных инвесторов в покупке инструментов ESG?
- Расширение пула подобных бумаг на российских площадках. В качестве эмитентов должны выступать эмитенты с высоким кредитным рейтингом (не ниже законодательно определенного[2]).;
- Законодательные разъяснения и уточнения о недопустимости сравнения ESG-инструментов с их «классическими» аналогами по доходности в целях избежания риска фидуциарной ответственности;
- Понижение требований для прохождения обязательного стресс-тестирования для ESG-инструментов (уменьшение нагрузки на капитал);
- Введение единого стандарта ESG оценки для рейтинговых агентств.
В заключении хочется заметить, что рост заимствований через инструменты ESG в корпоративном и банковском секторе, по мнению автора, будет умеренным, т.к. эмитенты перечисленных выше секторов встают перед вопросом своевременности вложений средств в проекты устойчивого развития. Следует отметить, что для Европы вопросы устойчивого развития являются естественными из-за их ограниченности по углеводородам, а для США (крупнейшей на сегодняшний день экономики) отвлечение средств из бизнеса на ESG-повестку не так сильно будет сказываться, как для России или Китая. Точкой роста ESG-заимствований будет региональный сектор, который больше всего на сегодняшний день соответствует философии устойчивого развития.
[1] от англ. «Green washing» (введение в заблуждение о наличие у эмитента программ устойчивого развития, зеленого или социального финансирования через присвоение рейтинга или выражение мнения)
[2] A- по национальной рейтинговой шкале для негосударственных пенсионных фондов, BB для эмитентов с гос. участием кроме субординированных, ипотечных облигаций для страховых организаций
Юрий Ногин, эксперт в области негосударственных пенсионных фондов и управляющих компаний